На 90-м году жизни скончался ветеран Великой Отечественной войны, Герой Российской Федерации, полковник в отставке Иван Федорович Рубцов. Его не стало 7 марта.
За годы войны он совершил 379 боевых вылетов, в том числе 331 боевой вылет на прикрытие наших штурмовиков и бомбардировщиков. А в 273 вылетах был командиром групп прикрытия. Он считался непревзойденным мастером прикрытия в своем полку. Прикрываемые Иваном Рубцовым самолеты несли наименьшие потери от огня вражеских истребителей.
Ему выпало жить во время глобальных исторических перемен. Иван Федорович родился 7 сентября 1923 года в городе Узловая Тульской области. В 1940 году он пошел служить в Красную армию. Окончил Сталинградскую, а в 1943 году - Руставскую военную авиационную школу летчиков. На фронте - с июля 1943 года. Иван Рубцов воевал в составе 4-й воздушной армии на Северо-Кавказском и 2-м Белорусском фронтах. Участвовал в Новороссийско-Таманской, Керченско-Эльтингенской, Крымской, Белорусской, Восточно-Прусской, Восточно-Померанской и Берлинской наступательных операциях. Был летчиком, командиром звена, командиром авиационной эскадрильи 979-го истребительного авиационного полка 4-й воздушной армии.
За доблесть и героизм в Великой Отечественной войне Иван Федорович был награжден тремя орденами Отечественной войны, двумя орденами Красного Знамени, тремя орденами Красной Звезды, медалями. В 1945 году его, тогда уже командира полка, представляли к званию Героя Советского Союза за выдающиеся результаты по прикрытию штурмовой и бомбардировочной авиации. Однако это заслуженное звание он получил лишь в конце ХХ века. Указом президента России от 11 сентября 1998 года за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне, полковнику в отставке Рубцову Ивану Федоровичу было присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением медали "Золотая Звезда".
После войны отважный летчик продолжил службу в Военно-воздушных силах страны. В 1950 году он окончил Военно-воздушную академию. Служил старшим инспектором - летчиком в управлении фронтовой авиации и боевой подготовки главного штаба ВВС. С 1966 года служил в должности начальника отдела в службе полетов ВВС. В 1973 году Иван Федорович уволился в запас, но с авиацией не расстался и до 1988 года работал при Государственном комитете при Совете Министров СССР по науке и технике в должности ответственного секретаря по проблемам безопасности летательных аппаратов.
Жил Иван Федорович в городе Одинцово Московской области, был общественным активистом, успешно боролся с незаконным строительством, руководил пресс-службой Московского клуба Героев Советского Союза, был членом Союза журналистов России, президентом теннисного клуба города Одинцово, опубликовал несколько книг и сборников своих стихов.
Вечная память герою, честному и талантливому человеку, необыкновенно энергичному общественному деятелю. Прощание с Иваном Федоровичем состоится 12 марта в 11 часов в Траурном зале военного госпиталя им. Н.Н. Бурденко, Филиал N 2, по адресу: Московская обл., г. Одинцово, ул. Маршала Бирюзова, 1. Отпевание пройдет с 12 до 13 часов 12 марта в храме Святого великомученика Георгия Победоносца по адресу: г. Одинцово, Одинцовский район, Можайское шоссе, д. 57.
Р убцов Иван Фёдорович – бывший командир истребительной авиационной эскадрильи 979-го истребительного авиационного полка 4-й воздушной армии, полковник в отставке.
Родился 7 сентября 1923 года на станции Узловая (ныне ‒ город Узловского района Тульской области). Русский. Член ВКП(б)/КПСС с 1945 года.
В армии с 1940 года. Окончил Сталинградскую, а в 1943 году – Руставскую военные авиационные школы лётчиков.
Участник Великой Отечественной войны с июля 1943 года. Воевал на Северо-Кавказском и 2-м Белорусском фронтах в составе 4-й воздушной армии. Участвовал в Новороссийско-Таманской, Керченско-Эльтингенской, Крымской, Белорусской, Восточно-Прусской, Восточно-Померанской и Берлинской наступательных операциях. Был лётчиком, командиром звена, заместителем командира и командиром истребительной авиационной эскадрильи.
За годы войны совершил 397 боевых вылетов, в том числе 331 боевой вылет – на прикрытие наших штурмовиков и бомбардировщиков, в 273 вылетах был командиром групп прикрытия. Считался непревзойдённым мастером прикрытия в своём полку, прикрываемые им самолёты несли наименьшие потери от огня вражеских истребителей. Провёл 75 воздушных боёв, в которых сбил 12 самолётов врага лично и 1 – в группе. Ещё 4 самолёта врага сжёг штурмовыми ударами на их собственных аэродромах.
Командиром полка в 1945 году представлялся к званию Героя Советского Союза, именно за свои выдающиеся результаты по прикрытию штурмовой и бомбардировочной авиации, хотя тогда истребителей представляли к этому званию за 15 личных побед и выше. Видимо, из-за формального подхода это представление и не было реализовано, хотя положительные резолюции всех фронтовых начальников на нём имелись.
После окончания войны продолжал службу в Военно-воздушных силах СССР. В 1950 году окончил Военно-воздушную академию. Служил старшим инспектором-лётчиком в управлениях фронтовой авиации и боевой подготовки Главного штаба ВВС. С 1966 года – начальник отдела в Службе безопасности полётов ВВС. С 1973 года полковник И.Ф.Рубцов – в запасе.
До 1988 года работал ответственным секретарём по проблемам безопасности летательных аппаратов в Государственном комитете при Совете Министров СССР по науке и технике.
У казом Президента Российской Федерации № 1086 от 11 сентября 1998 года за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, полковнику в отставке Рубцову Ивану Фёдоровичу присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением знака особого отличия ‒ медали «Золотая Звезда» (№ 465).
Жил в городе Одинцово Московской области. Вёл активную общественную деятельность, а также патриотическую работу среди молодёжи и населения. Являлся начальником пресс-службы Московского клуба Героев Советского Союза, членом Союза журналистов России, президентом теннисного клуба города Одинцово. Автор нескольких стихотворных сборников. Скончался 7 марта 2013 года.
Награждён 2 орденами Красного Знамени (20.09.1944, 24.05.1945), орденом Отечественной войны 1-й степени (22.02.1945), 2 орденами Отечественной войны 2-й степени (7.12.1943, 11.03.1985), 2 орденами Красной Звезды (в т.ч. 18.09.1943), медалями.
Родился 7 сентября 1923 года в городе Узловая Тульской области. С 1940 года в рядах Красной Армии. Окончил Сталинградскую и Руставскую военные авиационные школы лётчиков. С июля 1943 года младший лейтенант И. Ф. Рубцов на фронтах Великой Отечественной войны в составе 979-го истребительного авиационного полка. Был лётчиком, командиром звена, заместителем командира и командиром эскадрильи. Летал на ЛаГГ-3 и Ла-5.
К концу войны командир эскадрильи 979-го истребительного Волковыскского Краснознамённого ордена Суворова авиационного полка (229-я истребительная Таманская Краснознамённая авиационная дивизия, 4-я Воздушная армия, 2-й Белорусский фронт) лейтенант И. Ф. Рубцов совершил 378 боевых вылетов, провёл 60 воздушных боёв, в которых сбил лично 10 самолётов противника (по данным лётной книжки имел 397 боевых вылетов, 75 воздушных боёв, 12 сбитых лично и 1 в группе). В 1945 году представлялся к званию Героя Советского Союза, но представление не было реализовано.
Рубцов Иван Федорович, полковник в отставке. Награды: Золотая Звезда Героя Российской Федерации, 2 ордена Красного Знамени, 3 ордена Красной Звезды, Орден Отечественной войны 1-й ст., 2 ордена Отечественной войны 2-й ст., Орден «Крест Грюнвальда» Польской Народной Республики, 22 медали. Таких людей, как Иван Федорович Рубцов, в народе зовут правдолюбами. Жизнь их не усыпана розами. Вот и Ивана Федоровича за отвагу и бесстрашие награждали орденами и медалями, дважды представляли к званию Героя Советского Союза, а за правдолюбие и принципиальность дважды исключали из партии и дважды отдавали под суд военного трибунала.
После войны продолжал службу в Военно-Воздушных силах СССР. В 1950 году окончил Военно-Воздушную академию. Служил старшим инспектором-лётчиком в Управлениях фронтовой авиации и боевой подготовки Главного Штаба ВВС. С 1966 года - начальник отдела в Службе безопасности полётов ВВС. С 1973 года подполковник И. Ф. Рубцов - в запасе. Работал ответственным секретарём по проблемам безопасности летательных аппаратов в Государственном комитете при Совете Министров СССР по науке и технике. С 1988 года находился на пенсии. Жил в городе Одинцово Московской области, занимается общественной работой. Умер 7 марта 2013 года. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.
Указом Президента Российской Федерации № 1086 от 11 сентября 1998 года за мужество и героизм, проявленные в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов, удостоен звания Героя Российской Федерации с вручением медали "Золотая Звезда". Награждён орденами: Красного Знамени (20.09.1944, 24.05.1945), Отечественной войны 1-й степени (22.02.1945, 11.03.1985), Отечественной войны 2-й степени (07.12.1943), Красной Звезды (18.09.1943, ...); медалями, польским орденом.
* * *
Список известных воздушных побед И. Ф
| Д а т а | Противник | Место падения самолёта или проведения воздушного боя |
Свой самолёт |
| 16.09.1943 | 1 Ме-109 | северо-западнее Школьный | ЛаГГ-3 |
| 19.09.1943 | 1 Ме-109 | западная окраина Анапский | |
| 07.05.1944 | 1 ФВ-190 | район Крыма | |
| 26.06.1944 | 2 Ме-109 | западнее Сидоровка | Ла-5 |
| 22.08.1944 | 1 ФВ-190 | северо-западнее Замбров | |
| 24.10.1944 | 1 Ме-109 | севернее Пултуск | |
| 09.03.1945 | 1 Ме-109 | станция Хохенштайн | |
| 20.03.1945 | 1 ФВ-190 | порт Гдыня | |
| Также в период с декабря 1943 г. по сентябрь 1944 г. лично сбил 1 Ме-109 (точная дата не установлена). | |||
Всего сбитых самолётов - 10 + 0; боевых вылетов - 378; воздушных боёв - 60. |
Воспоминания Рубцова И.Ф.
К самолетам меня тянуло с раннего детства. Дело в том, что свой первый «полет» я совершил в пятилетнем возрасте. Это произошло случайно: недалеко от нашей деревни Воейково, что рядом со ст. Узловая на Тульщине, сделал вынужденную посадку самолет У-2. После устранения неисправности летчик предложил желающим полетать на самолете. Желающих не нашлось. И тогда я вышел из толпы мальчишек и девчонок и сказал:
– Дядя летчик, полетайте меня!
Этот полет и решил всю мою судьбу... Я мечтал стать летчиком, а значит сильным, смелым, выносливым. В школе занимался всеми видами спорта: лыжами, коньками, баскетболом, волейболом, больше всех ребят прыгал с парашютной вышки. В школе я единственный имел все четыре спортивных значка: Ворошиловский стрелок, ГТО (готов к труду и обороне), ПВХО (готов к противовоздушной и химической обороне) и ГСО (готов к санитарной обороне).
Ребята в школе, видимо, именно за спортивные успехи выбирали меня первым секретарем комитета комсомола школы и председателем учкома. 10 классов я закончил с отличием и имел право поступать в любой вуз без вступительных экзаменов. Я выбрал механический институт в Сталинграде, потому что в этом городе был и аэроклуб, где я мог научиться летать, и летное военное училище, куда я мечтал наконец-то попасть и стать летчиком.
В 1940 году я (без отрыва от учебы) окончил Сталинградский аэроклуб. Однажды, под конец летного дня, мой инструктор сказал нашей группе: «Ребята, мне сегодня надо быть в городе, поэтому летать больше не будем. Закатим самолет в ангар». Но после ухода инструктора я не смог удержаться от соблазна полетать самостоятельно и предложил своему товарищу вдвоем полететь в зону пилотажа. Мы спокойно вырулили на старт, взлетели – и через десять минут оказались в зоне. Все шло прекрасно. Но при выполнении мертвой петли остановился мотор. Что делать?!
Высота была около 1000 м. Аэродром от нас находился далеко. Площадок для вынужденной посадки поблизости не было. Надо было найти подходящее место, и я решил сажать самолет на картофельное поле. С посадкой я справился успешно: самолет не имел никаких повреждений. Когда к месту посадки приехало начальство, я четко доложил:
– Товарищ заместитель начальника аэроклуба! Мотор остановился по причине выработки бензина.
Полет совершил самостоятельно... без разрешения инструктора! – И тут я невольно втянул голову в плечи. – Очень хотелось полетать! Готов нести любое наказание... Я боялся, что на этом мои полеты окончатся навсегда. Однако через день меня вызвали на комиссию, в которую входил представитель сталинградского военного училища, он и предложил мне поступить к ним.
Я был счастлив! Но при оформлении моего призыва в армию возникло препятствие: к 7 ноября 1940 года, на момент призыва, мне было всего 17 лет и два месяца (родился я 7 сентября 1923 года) и по закону не мог быть призван в армию. Пришлось пойти на самовольное изменение даты рождения, прибавить себе один год. Я не считал этот поступок большим грехом: было сложное предвоенное время, а я хотел поскорей стать военным летчиком.
Учеба в авиаучилище мне давалась легко. В феврале 1941 года я первым вылетел самостоятельно на учебно-тренировочном самолете (УТ-2). К концу марта полностью закончил программу полетов на нем и приступил к теоретическому изучению техники пилотирования и летной эксплуатации самолета И-16, самолета-истребителя, стоявшего в то время на вооружении Военно-воздушных сил в качестве основного в истребительной авиации.
Мы, курсанты училища, жили размеренной жизнью: занимались в классах и летали в учебной зоне. Были влюблены в своих летных наставников. Училище считалось образцовым. Поэтому для нас был совершенно неожиданным и очень непонятным арест военачальников училища как «врагов народа». Особенно потряс всех курсантов арест командира моей 8-й авиаэскадрильи капитана Бондалетова, воевавшего ранее в Испании вместе с начальником училища полковником Нечаевым. Конечно, устранение таких кадров ослабило училище, что ощущалось даже нами, зелеными курсантами.
Но в то же время мы не сомневались в справедливости действий советской власти. И верили в коварные происки тайных «врагов народа», так как ветер войны уже бушевал у наших границ. Верили и в то, что воевать мы будем на территории врага, и что враг будет разгромлен мгновенно. Правда, мы уже понимали, что наши самолеты И-16 значительно уступают немецким «мессершмиттам» в скорости, скороподъемности и высотности. Но об этом нельзя было говорить вслух, и мы не говорили.
22 июня 1941 года я вместе с товарищами был отпущен в увольнение в город. Было воскресенье, обычное мирное утро. И вдруг в 12 часов мы услышали по радио правительственное сообщение о вторжении немецких войск на нашу территорию. Началась война!.. Но это правительственное сообщение нас, молодежь, почему-то не встревожило, а скорее – наоборот. Начало войны вызвало патриотический подъем, готовность принять участие в отражении врага. А удручающее впечатление произвели на нас первые налеты немецкой авиации на Сталинград, на его главные оборонные объекты: тракторный завод, завод «Красный Октябрь», наш аэродром. Бомбили даже центр города... Немецкие самолеты спокойно приближались к цели, как на своем полигоне, и, сбросив бомбы, снижались на малые высоту и обстреливали здания еще и из пулеметов. А наших истребителей в воздухе не было.
Через месяц после начала войны Сталинград наводнили беженцы с запада. В мае-июне 1942 года училище перебазировалось в Казахстан, в город Кустанай, на аэродром Федоровка. При перелете была потеряна часть самолетов, и поэтому на новом месте, в Кустанае, из восьми авиаэскадрилий было сформировано лишь шесть. Из курсантов двух «безлошадных» эскадрилий создали два запасных батальона. Я попал во 2-й батальон.
Служба в запасном батальоне меня не устраивала, так как я хотел поскорей попасть на фронт. Как я узнал много позже, запасники этого батальона окончили летное училище лишь в 1947 году, то есть после войны! А я спешил на войну. Положение на фронтах было тяжелое. Под немецким сапогом оказалась половина европейской части страны, в том числе и мой родной город Узловая. А мы были комсомольцами 40-х годов, для нас защита Родины в такой момент стала главной целью жизни. В общем, мы, четверо курсантов: я, Сергей Слободин, Иван Стромин и Семен Люльев – подали командованию училища рапорт об отправке нас на фронт в любые войска, включая пехоту. На рапорта нам не ответили, а вызвали к начальнику училища, и тот сказал:
– Ждите своей очереди на обучение...
И тогда мы решились на самовольный выезд на фронт. В августе 1942 года мы, после вечерней поверки, вылезли через окна на улицу и, минуя часовых, ушли из гарнизона. До станции Кустанай было 12 км. Это расстояние мы пришли пешком за два часа. На станции стоял готовый к отправке товарняк. Мы сели в темный товарный вагон и двинулись на запад в сторону города Чкалова. У нас было намерение вернуться в Сталинград и стать защитниками этого города, ставшего для нас родным. Но когда мы добрались до станции Красный Кут, то прибывший со станции Верхний Баскунчак машинист товарняка сказал нам:
– Ребята, мы с напарником проскочили последними! Дорога разбита немецкими самолетами, и поезда на юг больше не идут.
Тогда мы приняли решение вернуться в Чкалов, а оттуда – через Ташкент, Крановодск и Баку – добраться до Тбилиси и любой ценой попасть в состав ВВС Северокавказского фронта, хотя бы в части вспомогательной авиации. Это решение не было лишено логики: немцы продвинулись далеко на восток, а значит – нашим войскам для сопротивления не хватает сил. Следовательно – и авиаторов.
Наш замысел был реализован. Только в Красноводске заградотряд вдруг потребовал от нас документы, которых у нас, естественно, не было – если не считать курсантских книжек. И потому нас задержали, а комендант города посадил четверку на гарнизонную гауптвахту до выяснения личностей. Легенда о том, что мы окончили Сталинградское авиаучилище и едем на фронт и что все документы у старшего, который якобы отстал, впечатления не произвела, хотя и несколько озадачила коменданта.
Дело в том, что с июля 1942 года в стране стал действовать приказ Сталина: «Ни шагу назад», в соответствии с которым были созданы штрафные батальоны для провинившихся и заградотряды, преграждавшие путь дезертирам, бежавшим с фронта в тыл. Но мы же не попадали под этот приказ, так как ехали из далекого тыла на фронт! Но если комендант свяжется по телефону с нашим училищем и ему сообщат о нашем «бегстве», нам может грозить военный трибунал и затем штрафбат, даже расстрел. И я, как старший в группе, обратился к коменданту с проектом телеграммы в Москву лично Сталину, в которой мы жаловались на коменданта, не пропускающего нас на фронт!
Это был отчаянный шаг, но он оказался верным. Комендант отказался визировать эту телеграмму (без его визы телеграф не мог ее отбить). Зато он дал команду отправить нас через Каспий в Баку любым теплоходом. Больше того: комендант выдал нам официальную бумагу, где было сказано, что мы направляемся в 361-ю авиабригаду. И так как мирные пароходы отправлялись в Красноводск редко, мы согласились плыть на самоходной барже, везшей снаряды на Закавказский фронт.
Короче говоря, через неделю мы уже были в Тбилиси в штабе ВВС, где изложили полковнику ту же самую легенду. Полковник вызвал специалистов, и те в его присутствии устроили нам экзамен по материальной части самолета И-16, которую, к счастью, мы знали «на зубок». А дальше нас пригласили к командующему ВВС ЗакВО, который нам предложил срочно переучиться на новый современный истребитель ЛаГГ-3 в Руставской авиашколе (в 35 км от Тбилиси), так как самолеты И-16 в авиачастях в ближайшее время подлежали замене на ЛаГГ-3, которые производились в Сандарах (Грузия). И мы поняли, что самый трудный период нашего движения к фронту закончился.
Руставскую авиашколу я закончил через пять месяцев и уже в мае 1943 года оказался в составе 979-го истребительного авиаполка 4-й Воздушной армии. Мои товарищи по Сталинградскому училищу окончили эту авиашколу позже на три или четыре месяца. В 979-й иап из троих попал только Семен Люльев, с которым мы стали летать на боевые задания в паре. Свой первый самолет я сбил в воздушном бою 16 сентября 1943 года на Кубани, над станицей Крымской. Бой был коротким. Немец сам как-то неудачно развернулся, уходя из-под атаки моего ведущего. Второй самолет был сбит мною на следующий день. В конце октября 1943 года я имел уже две награды: орден Красного Знамени и орден Отечественной войны 2-й степени.
Командование полка даже направило моим родителям письмо с благодарностью за воспитание сына, приложив к письму фотокарточку, на которой я красовался с двумя наградами. И вот однажды, в конце октября, к моим родителям домой являются два сотрудника местного НКВД и спрашивают:
– Где ваш сын?
Отец, слегка растерявшись от неожиданности, ответил:
– Как где? Воюет!
Он тут же открыл старый кованый сундук и достал завернутое в платок письмо из полка, на котором стояли печать и номер войсковой части 40476. Оказывается, после нашего ребяческого побега из училища на фронт, окрещенного «дезертирством», были направлены соответствующие телеграммы во все концы, в том числе – в НКВД г. Узловая...
На фронте я летал много, совершал по 6-8 вылетов в день и часто – на очень тяжелые задания. 23 октября 1943 года четверка наших штурмовиков вылетела на бомбометание и штурмовку двух железнодорожных эшелонов с танками на станции Салеш. Немцы намеревались с помощью этих танков сбросить наш наземный десант с Керченского полуострова. Группу прикрытия повел командир эскадрильи капитан В.И. Истрашкин (впоследствии Герой Советского Союза). В этой группе я вел вторую пару. Погода была отвратительная: сплошная облачность на высоте 200-250 м, да еще льет дождь. Видимость 150-200 м. Прибыли мы на цель неудачно: на аэродром, располагавшийся в 10 км от Салеша, возвратились с задания немецкие штурмовые бомбардировщики Ю-87 под прикрытием 12 «мессеров» и, встав в круг, производили посадку. Немецкое командование после появления советских штурмовиков над железнодорожными эшелонами, видимо, перенацелило «мессеров» против нашей группы.
«Худые», как мы называли Ме-109, замелькали перед нами, словно в калейдоскопе. А тут, вдобавок ко всему, зенитка подбила моего ведомого, лейтенанта Кузьмина, и я остался один (ведомому приказал возвращаться на наш аэродром). Пара Владимира Истрашкина ввязалась в бой с «юнкерсами», а наши штурмовики остались без прикрытия, но немецкие эшелоны с танками разбомбили.
Вышло так, что одна из четверок Ме-109 атаковала с задней полусферы наших штурмовиков и вот-вот должна была открыть по ним огонь. Я заметил это, находясь под ними, и снизу атаковал ведущего четверки Ме-109, сразу поджег его. «Мессеры» горели хорошо! Остальная тройка Ме-109, видимо, растерялась, вышла из атаки... и тут вдруг двое из них взяли меня в клеши. А третий открыл с задней полусферы огонь по моему самолету. С первой очереди он не попал. Но немцы справа и слева подошли ко мне вплотную. Один из них показал мне даже крест руками, а второй – кулак. В зеркало я видел, что летящий позади третий вражеский летчик приближается ко мне вплотную, он уже в 30-40 метрах. Что делать? В облаках я летать не умел...
Многие наши летчики мне рассказывали, что попадали в ситуации, когда у человека наступает ощущение близкой, уже неотвратимой гибели. Наверное, это же было тогда и со мной. Помню, как я взмок в ожидании своего расстрела. И вот в эту секунду что-то сработало внутри: я взорвался гневом, повернул назад, навстречу атакующему врагу, увидел вращающийся винт (значит, было метров 30 до него) и, резко убрав обороты своего мотора, выпустил тормозные щитки. Самолет, казалось, встал, как вкопанный. Скорость с 400 км/ч упала до 200 км/ч. Немец не успел нажать на гашетки пушек и пулеметов, и вынужден был спасаться от столкновения с моим самолетом. Он рванул ручку на себя и перелетел через меня, будто играя в чехарду. Но при этом ударился о вертикальную часть хвостового оперения моего самолета. То есть получился непроизвольный таран.
Через мгновение немец оказался впереди меня. Я нажал на гашетки пулеметов и пушки. «Мессер» окутался пламенем и взорвался. От взрывной волны мой самолет сорвался в штопор. Подо мной было море. Высота 150 м. Казалось, на такой малой высоте уже невозможно вывести машину из штопора. Но мне повезло. Благодаря выпущенным щиткам самолет вышел сам из опасной точки, как только я прибавил обороты мотора. Когда я приземлился на своем аэродроме, техники обнаружили срез верхней части хвоста и руля поворота на 30 см. В пяти местах на крыльях были вмятины от столкновения с металлом взорвавшегося Ме-109.
После доклада о воздушном бое и сбитых мною двух самолетах командир полка вдруг заявил, что мне засчитают только один сбитый самолет, так как на второй нет подтверждения. А с комполка у меня были «особые» отношения. Еще в первые месяцы моей боевой работы в составе 979-го иап, работавшего по прикрытию атак наших штурмовиков, я понял: причины гибели летчиков-штурмовиков заключались в неправильной тактике наших истребителей, летающих при сопровождении их на высотах, превышающих высоты штурмовиков. А немецкие истребители летали на малых высотах, ниже наших штурмовиков, непосредственно у земли, – и потому могли ловко поражать их снизу.
Но и я сбил немецкие самолеты именно на малых высотах! Нам же командование запрещало летать на малых высотах и вести воздушные бои с немецкими самолетами непосредственно у земли, мотивируя это двумя причинами. Во-первых, деревянной конструкцией наших ЛаГГов, пробиваемых обычными винтовочными пулями (оттого ЛаГГ-3 летчики называли «лакированный гарантированный гроб») Во-вторых, неумением наших летчиков-истребителей летать на малых высотах в режиме воздушного боя – с применением фигур высшего пилотажа. Выход из этого трагического положения я видел в увеличении тренировочных полетов и старался их проводить систематически, возможно чаще. Но командование полка и дивизии делали все возможное, чтобы сократить их до минимума.
Кроме того, в полку был издан приказ, запрещающий атаковать немецкие самолеты, если они не трогают наших штурмовиков. Правда, на очередном разборе группового вылета штурмовиков, после моего резкого высказывания против этого приказа, командующий 4-й ВА генерал Вершинин тут же отменил его и назначил меня, рядового летчика, командиром звена. В общем, мне пришлось воевать не только с немцами, но и со своим начальством.
Я, например, за свое «самовольство», то есть за настойчивые тренировки молодых летчиков, получил за войну пять выговоров – из них два строгих, и семнадцать суток домашнего ареста с удержанием 25% заработной платы (без отстранения от боевой работы). А так как подобные меры «воздействия» не помогали, то 16 июня 1944 года я был предан суду военного трибунала «за воздушное хулиганство». На суд меня никто не вызывал. Решение суда – 10 лет заключения – мне объявил лейтенант из военного трибунала под расписку. Но ставить свою подпись я отказался. Правда, лейтенант старался меня утешить: вы будете отбывать эти 10 лет в полку. А если собьете еще пять самолетов и сделаете еще 100 вылетов, то эту судимость с вас снимут...
В тот же день собралось партийное бюро и меня исключили из партии. А значит, сразу же было отозвано и представление на присвоение мне звания Героя Советского Союза. При этом я продолжал летать на боевые задания, и обязан был не только хорошо драться с врагом, но и благодарить партию в лице комиссара полка майора Журавлева. Знаменательно: в ходе этой травли я не был даже снят с занимаемой должности командира звена. И водил своих товарищей в бой. А когда меня дней через десять привезли к заместителю командующего 4-й воздушной армии по политчасти генерал-лейтенанту Ф.Ф. Верову для утверждения решения партбюро полка, генерал выслушал доклад строгого комиссара полка Журавлева обо всех моих «нарушениях» и спросил, повернувшись ко мне:
– Сколько вы, товарищ Рубцов, сделали боевых вылетов? И сколько сбили самолетов? – Двести восемьдесят один вылет на сопровождение и прикрытие штурмовиков. И в семидесяти пяти воздушных боях по прикрытию наших штурмовиков сбил восемь немецких самолетов. – Сколько по вашей вине потеряно наших штурмовиков?
– Ни одного, – ответил я.
Далее генерал поставил те же вопросы перед комиссаром. Но тому ответить было трудно: сбил он всего один фашистский самолет, да и тот – в группе, а боевых вылетов имел в пять раз меньше меня... После этого генерал снял телефонную трубку, доложил обо всем командующему и предложил отменить решение военного трибунала, партийного бюро и собрания об исключении меня из партии. Более того, на меня возложили по совместительству обязанности замкомандира полка по воздушно-стрелковой службе. А также – обязанности по обучению летного состава высшему пилотажу на предельно малых высотах (приказ по 979-му иап № 7 от 18.07.44 г.). О застрявшем в дивизии представлении на присвоение мне звания Героя Советского Союза речи не было. Оно до штаба армии еще не дошло, и генерал о нем пока ничего не знал. И потому сказал мне, пожимая руку в присутствии комиссара: «Летайте, сбивайте самолеты немцев. Представим вас к званию Героя Советского Союза».
Действительно, второе представление было сделано, но уже после окончания войны – в июне 1945 года. 4 июня 1945 года я в числе других летчиков был отправлен в Москву для участия в параде Победы, причем в качестве порученца для связи с авиационными частями командующего 2-го Белорусского фронта Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского.
24 июня 1945 года состоялся Парад Победы. Был дождливый день. Я шел третьим во второй шеренге в строю 2-го Белорусского фронта. Настроение было самое праздничное. Я испытывал гордость за нашу страну, за свой народ, победивший сильного, вооруженного до зубов врага. А на приеме в Кремле была возможность близко, почти рядом, видеть Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина, который обходил с рюмкой выстроившихся в каре приглашенных. Меня тогда поразили его глаза – пронзительные и жесткие...
20 сентября 1945 года, в свой день рождения, я прибыл в Военно-воздушную академию, в подмосковный поселок Монино. Через день начала функционировать мандатная комиссия. А еще через день мне сообщили, что я не прошел мандатную комиссию и что мне надо забрать документы и возвращаться в часть. Это сообщение ударило меня будто обухом по голове. Что-то изнутри подсказало мне: не сдавайся. Я написал жалобу Главнокомандующему ВВС, хотя понимал, что жалоба моя на мандатную комиссию не прибавит мне шансов на поступление, скорее – наоборот. Но тут сработал уже характер: не уступать в борьбе!
Пока ждал ответа на жалобу, познакомился со статусом слушателя академии и выявил вопиющие его нарушения: в Военно-воздушную академию должны были приниматься офицеры с должностями не ниже командира эскадрильи. А оказалось, в нее зачислили несколько рядовых летчиков, вообще не воевавших; в их числе – сын секретаря ЦК КП Украины лейтенант Коротченко, сын начальника погранвойск и охраны МВД лейтенант Бочков; сын члена военного Совета МВО лейтенант Рассказов и ряд других. Когда меня вызвали по жалобе повторно на мандатную комиссию, я представился и сказал:
– Я не желаю учиться в такой академии, но одновременно отвергаю ваше решение, оскорбляющее достоинство русского офицера.
– Товарищ старший лейтенант! Вас просит вернуться начальник академии маршал авиации Фалалеев! Я знал, что возглавлял мандатную комиссию не начальник академии, а его заместитель. И я вернулся, подошел к сидящему за столом маршалу и представился. Он обратился не столько ко мне, сколько ко всем присутствующим: «Давайте скажем спасибо старшему лейтенанту за науку и примем его в академию. Есть возражения? Нет? Поздравляем вас, товарищ старший лейтенант!»
Военно-воздушную академию я закончил в мае 1950 года по первому разряду, за что получил премию: два месячных оклада. После окончания Академии меня назначили командиром учебно-испытательной истребительной эскадрильи в 630-й оуиап (отдельный учебно-испытательный авиаполк) при ВВИА им. Н.Е. Жуковского. Казалось бы, удачное назначение! Но прошел год, за ним второй и третий, а мы еще летали на старых поршневых самолетах, в то время как почти все ВВС уже переучились на реактивные. Мое терпение лопнуло, и я выступил с резкой критикой в адрес командира, комиссара и руководства академии. Реакция последовала мгновенно. Зам. командира полка майор Смирнов, взяв мое личное дело, быстро нашел там нестыковки и телеграммой запросил Сталинградское авиаучилише обо мне. Оттуда ему ответили, что курсант Рубцов И.Ф. в августе 1942 года дезертировал из училища.
Этого оказалось достаточно, чтобы обвинить меня в укрывательстве этого факта от партии. Собравшееся партбюро полка срочно рассмотрело этот вопрос и исключило меня из партии. Официально из полка была направлена бумага в военный трибунал Москвы. Через неделю я уже давал показания в трибунале. Допрашивавший меня майор со мной не церемонился, мое участие в войне на него не произвело впечатления. Он прямо мне сказал, что меня ожидает минимум пять лет тюрьмы за побег из авиаучилища. Когда я ему многократно заявлял, что я бежал на фронт, он мне многократно отвечал, что это не имеет значения.
Спасло меня присутствие в Москве генерала Ф.Ф. Верова. Он через Главпур добился прекращения дела, заведенного на меня в военном трибунале. Теперь, бывая на Ваганьковском кладбище, я прихожу на его могилу и низко кланяюсь. Судьбе было угодно, чтобы моим защитником выступил и известный писатель – документалист Сергей Сергеевич Смирнов, который по радио рассказал о моем «дезертирстве» из глубокого тыла на фронт и добавил, что за подобные поступки надо не в тюрьму сажать, а награждать. Дальше все повторилось, как было в первый раз: отменили все партийные решения и аннулировали уголовное дело...
У-Ф-Х Ц-Ч Ш-Щ Э-Ю-ЯРодился 7 сентября 1923 года в городе Узловая (Тульская область). С 1940 года в рядах Красной Армии. Окончил Сталинградскую и Руставскую военные авиационные школы лётчиков. С июля 1943 года младший лейтенант И. Ф. Рубцов на фронтах Великой Отечественной войны в составе 979-го истребительного авиационного полка. Был лётчиком, командиром звена, заместителем командира и командиром эскадрильи. Летал на ЛаГГ-3 и Ла-5.
К концу войны командир эскадрильи 979-го истребительного Волковыскского Краснознамённого ордена Суворова авиационного полка (229-я истребительная Таманская Краснознамённая авиационная дивизия, 4-я Воздушная армия, 2-й Белорусский фронт) лейтенант И. Ф. Рубцов совершил 378 боевых вылетов, провёл 60 воздушных боёв, в которых сбил лично 10 самолётов противника (по данным лётной книжки имел 397 боевых вылетов, 75 воздушных боёв, 12 сбитых лично и 1 в группе). В 1945 году представлялся к званию Героя Советского Союза, но представление не было реализовано.
После войны продолжал службу в Военно-Воздушных силах СССР. В 1950 году окончил Военно-Воздушную академию. Служил старшим инспектором-лётчиком в Управлениях фронтовой авиации и боевой подготовки Главного Штаба ВВС. С 1966 года - начальник отдела в Службе безопасности полётов ВВС. С 1973 года подполковник И. Ф. Рубцов - в запасе. Работал ответственным секретарём по проблемам безопасности летательных аппаратов в Государственном комитете при Совете Министров СССР по науке и технике. С 1988 года находился на пенсии. Жил в городе Одинцово Московской области, занимается общественной работой. Умер 7 марта 2013 года. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.
Указом Президента Российской Федерации № 1086 от 11 сентября 1998 года за мужество и героизм, проявленные в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов, удостоен звания Героя Российской Федерации с вручением медали "Золотая Звезда". Награждён орденами: Красного Знамени (20.09.1944, 24.05.1945), Отечественной войны 1-й степени (22.02.1945, 11.03.1985), Отечественной войны 2-й степени (07.12.1943), Красной Звезды (18.09.1943, ...); медалями, польским орденом.
* * *
Список известных воздушных побед И. Ф. Рубцова:
| Д а т а | Противник | Место падения самолёта или проведения воздушного боя | Свой самолёт |
| 16.09.1943 | 1 Ме-109 | северо-западнее Школьный | ЛаГГ-3 |
| 19.09.1943 | 1 Ме-109 | западная окраина Анапский | |
| 07.05.1944 | 1 ФВ-190 | район Крыма | |
| 26.06.1944 | 2 Ме-109 | западнее Сидоровка | Ла-5 |
| 22.08.1944 | 1 ФВ-190 | северо-западнее Замбров | |
| 24.10.1944 | 1 Ме-109 | севернее Пултуск | |
| 09.03.1945 | 1 Ме-109 | станция Хохенштайн | |
| 20.03.1945 | 1 ФВ-190 | порт Гдыня | |
| Также в период с декабря 1943 г. по сентябрь 1944 г. лично сбил 1 Ме-109 (точная дата и место не установлены) . | |||
Всего сбитых самолётов - 10 + 0; боевых вылетов - 378; воздушных боёв - 60. |
|||
Рубцов Иван Фёдорович
-
Герой России
Даты указов, Медаль № 465
Рубцов Иван Фёдорович – бывший командир истребительной авиационной эскадрильи 979-го истребительного авиационного полка 4-й воздушной армии, полковник в отставке.
Родился 7 сентября 1923 года на станции Узловая (ныне ‒ город Узловского района Тульской области). Русский. Член ВКП(б)/КПСС с 1945 года.
В армии с 1940 года. Окончил Сталинградскую, а в 1943 году – Руставскую военные авиационные школы лётчиков.
Участник Великой Отечественной войны с июля 1943 года. Воевал на Северо-Кавказском и 2-м Белорусском фронтах в составе 4-й воздушной армии. Участвовал в Новороссийско-Таманской, Керченско-Эльтингенской, Крымской, Белорусской, Восточно-Прусской, Восточно-Померанской и Берлинской наступательных операциях. Был лётчиком, командиром звена, заместителем командира и командиром истребительной авиационной эскадрильи.
За годы войны совершил 397 боевых вылетов, в том числе 331 боевой вылет – на прикрытие наших штурмовиков и бомбардировщиков, в 273 вылетах был командиром групп прикрытия. Считался непревзойдённым мастером прикрытия в своём полку, прикрываемые им самолёты несли наименьшие потери от огня вражеских истребителей. Провёл 75 воздушных боёв, в которых сбил 12 самолётов врага лично и 1 – в группе. Ещё 4 самолёта врага сжёг штурмовыми ударами на их собственных аэродромах.
Командиром полка в 1945 году представлялся к званию Героя Советского Союза, именно за свои выдающиеся результаты по прикрытию штурмовой и бомбардировочной авиации, хотя тогда истребителей представляли к этому званию за 15 личных побед и выше. Видимо, из-за формального подхода это представление и не было реализовано, хотя положительные резолюции всех фронтовых начальников на нём имелись.
После окончания войны продолжал службу в Военно-воздушных силах СССР. В 1950 году окончил Военно-воздушную академию. Служил старшим инспектором-лётчиком в управлениях фронтовой авиации и боевой подготовки Главного штаба ВВС. С 1966 года – начальник отдела в Службе безопасности полётов ВВС. С 1973 года полковник И.Ф.Рубцов – в запасе.
До 1988 года работал ответственным секретарём по проблемам безопасности летательных аппаратов в Государственном комитете при Совете Министров СССР по науке и технике.
Указом Президента Российской Федерации № 1086 от 11 сентября 1998 года за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, полковнику в отставке Рубцову Ивану Фёдоровичу присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением знака особого отличия ‒ медали «Золотая Звезда» (№ 465).
Жил в городе Одинцово Московской области. Вёл активную общественную деятельность, а также патриотическую работу среди молодёжи и населения. Являлся начальником пресс-службы Московского клуба Героев Советского Союза, членом Союза журналистов России, президентом теннисного клуба города Одинцово. Автор нескольких стихотворных сборников. Скончался 7 марта 2013 года.
Награждён 2 орденами Красного Знамени (,), орденом Отечественной войны 1-й степени (), 2 орденами Отечественной войны 2-й степени (,), 2 орденами Красной Звезды (в т.ч.), медалями.